Знаете, Иван Алексеевич, если бы я была мэром, я бы запретила утверждать архитектурные проекты без визы криминалистов. Уже лет двадцать пять [...] строят эти идиотские дома, в которых лифты, квартиры и лестницы существуют отдельно, а на первых этажах никто не живёт. Такое впечатление, что они специально разрабатывали проекты домов, в которых удобно совершать преступления.

Но, в теории, если меня окружили, и я понимаю, что у меня нет выхода, то я их всех положу. И, да, в итоге, я буду переживать. Человеку вообще не свойственно убивать себе подобных. Внутривидовое убийство, в принципе, накладывает серьёзный отпечаток на особь. Это клинический факт, я его понимаю. Но меня хотят грохнуть, что я должен сделать? [...] Если ничего другого не остается, то, разумеется, я буду спасать свою жизнь любым способом.